В числе погибших в авиакатастрофе ТУ-154 Минобороны, летевшего в Сирию, – исполнительный директор благотворительного фонда «Справедливая помощь», врач паллиативной медицины Елизавета Петровна Глинка, известная всей стране как Доктор Лиза. Изначально основной задачей организации было оказание помощи бездомным, умирающим больным, одиноким пенсионерам и инвалидам, лишившимся жилья и средств к существованию. В последние годы сфера ее деятельности расширилась. Доктор Лиза активно помогала пострадавшим в ходе боевых действий на юго-востоке Украины и вот теперь – в Сирии. В своем последнем рейсе она сопровождала гуманитарный груз для университетского госпиталя Тишрин в Латакии.
По просьбе «Русского Мецената» Наталья Авилова, работавшая с Елизаветой Петровной в «Справедливой помощи», готовила очерк о ее подвижнической миссии. В этот скорбный день публикуем отрывки из него.
Светлая память!
Этот очерк – не история жизни хрупкой большеглазой женщины в ослепительно белом халате. И уж тем более не сказка о русской золушке, которая вышла замуж за любимого мужчину, уехала с ним в Америку, где провела 20 счастливых лет, родила и вырастила двух сыновей, усыновила третьего, а потом неожиданно для многих вернулась в Россию. Скорее, это рассказ о том, как маленькая, но очень сильная женщина своей уверенностью, любовью и добротой снимает страх и боль у пациентов, каждый день меняет судьбу совершенно незнакомых людей, делая их чуточку счастливей. О воспитании добра. О том, как один отважный человек, действуя наперекор обстоятельствам, преображает людей вокруг себя. И тот, кто еще вчера прогонял бродяг из своего подъезда и проходил мимо чужих слез, сегодня каждую неделю по средам ездит вместе с Доктором Лизой кормить и лечить бездомных на Павелецкий вокзал, пеленает, моет, держит за руку тех, у кого нет шанса выжить.
Несколько лет назад, работая врачом-добровольцем в Московском хосписе, Лиза приняла вызов с Павелецкого вокзала, нужно было забрать оттуда онкологического больного. Когда она приехала в условленное место, больного там уже не было, зато обнаружилось несколько десятков бездомных. Поздняя осень, ветер, дождь, сырость. Почти все они были больны. Лежали у помойки, кто в коробках, кто в тряпках. На следующий день, сразу после работы, Лиза вернулась на это место, привезла на своей машине теплую одежду, бутерброды, термос. И в следующую среду – тоже…
Сначала приезжала одна, привозила хлеб, колбасу, аспирин, купленные на собственные деньги. Просила знакомых помочь собрать теплой одежды, одеял, бинтов. Многие откликались, начинали помогать и оставались с ней. Так появились первые добровольцы.
– Я многому научилась у бездомных, – говорит Доктор Лиза, – терпению, смирению и… тюремному жаргону, потому что на этом языке им удобней разговаривать. Теперь меня часто спрашивают новые знакомые и журналисты, на какой зоне я срок мотала.
Елизавета родилась в Москве. Ее муж Глеб – потомок известного русского композитора Михаила Глинки. Училась в Московском мединституте, получила специальность детского анестезиолога-реаниматолога, успела поработать врачом в детском психоневрологическом диспансере, потом вышла замуж за американского адвоката-международника, уехала с мужем в Штаты. Она могла бы путешествовать по миру, посещать светские приемы, открыть бизнес. Лиза нашла свое призвание в помощи обреченным больным.
– Был ряд совпадений, – вспоминает Лиза, – которые привели меня к этой работе. Я практически ничего не знала о хосписах, в Советском Союзе их не было, и совершенно случайно взяла у приятеля почитать книгу Виктора Зорзы. В ней писатель рассказывал, как потерял дочь Джейн. Девочка умирала от рака. Спасти его ребенка было невозможно, но последние дни жизни девочки обрели совсем иной смысл и наполнение благодаря хоспису в Англии. Перед смертью Джейн сказала отцу: «Папа, здесь я была счастливой». Побывав затем в разных хосписах в Америке, я подумала: почему такого хосписа нет в моей стране? Разве в России люди не болеют раком?
В Америке Елизавета Глинка продолжила образование, получила вторую специализацию – паллиативного онколога и начала работать в хосписе в Вермонте. Уже тогда она была уверена, что в России скоро будет построен хоспис. Часто летала в Москву, искала единомышленников, общалась с московскими врачами и чиновниками, привозила новую литературу из Штатов, помогала обучать персонал.
Первый Московский хоспис был открыт в 1994 году. Лиза стала членом правления Российского Фонда помощи хосписам «Вера», продолжая жить на двух континентах: работать в Вермонте и помогать создавать хосписы в России. «Я, конечно, тобой горжусь. Но это слишком тяжело – все время принимать смерть…» – такое письмо она получила тогда от сына. А для Елизаветы Глинки важнее всего была как раз жизнь – последние, самые дорогие дни жизни ее пациентов. Может быть поэтому, сама жизнь регулярно подсказывает Лизе, чем еще необходимо заняться, кому еще нужно помочь.
В 2001 году Лизиного мужа отправили в долгую командировку на Украину, и семья стала жить в Киеве.
На Украине не было хосписа. Елизавета решила, что он там будет. И начались хождения по инстанциям, поиск спонсоров, бесконечные переговоры с чиновниками, заявления, согласования… Ожидая решений, Лиза начала работать одна: ездила на вызовы, обезболивала на дому, консультировала родных и близких больного, как ухаживать и чем кормить. Сейчас Киевский хоспис – местная достопримечательность…
– Мои больные практически ничем не отличаются от нас, – часто говорит журналистам Доктор Лиза, – отличие, пожалуй, только одно. Они знают, когда умрут, а мы с вами нет.
В 2007 году Елизавета Глинка основала в Москве благотворительную организацию «Справедливая помощь», чтобы больше успевать, чтобы находить единомышленников, договариваться с чиновниками, искать спонсоров для своих подопечных. Это и умирающие от различных заболеваний пациенты, и бездомные, и те, кто еще готов бороться, но бессилен против системы. Это и потерявшие имущество и кров жертвы лесных пожаров. Это люди, которых другим намного проще не замечать.
— Почему-то считается, что помогать надо тем, кого можно вылечить. В «ЖЖ» мне кто-то писал, что ему хочется прийти и убить и меня, и моих больных, потому что я развращаю народ и иду против естественного отбора, – говорит Лиза, – а деньги, которые я трачу на безнадежных, надо вкладывать в высокие технологии… В общем, моя работа считается непродуктивной. Иногда и у меня возникают сомнения: при таком количестве нуждающихся, все, что мы делаем – это такой мизер… Чем дольше я работаю, тем больше возникает вопросов. Отчаянных, сложных, со слезами и бессильным шепотом «За что?». Но у меня ни разу не возникало мысли все бросить. Ведь я не одна…
Хотелось бы написать, что «эффект Доктора Лизы» таков, что любой, узнав про ее работу, не может оставаться безучастными, что ее пример заставляет встать с места и отправиться ей помогать: тушить пожары, кормить бездомных, утешать больных. К сожалению, это не так — мы остаемся ленивыми и безразличными. Она продолжает работать, и даже рассказывать об этом так, что нам за себя не становится стыдно. Елизавета Глинка никого не осуждает, не взывает к совести, не упрекает. Она просто живет так, как ей нравится. И считает себя счастливым человеком.
– Вы – журналист, она – бухгалтер, он – банкир. А я – доктор. Я не хочу знать, что такое франшиза, мне не интересно, сколько тысяч знаков помещается на странице А4, – объясняет Глинка, – а в моей работе мне все понятно. Я занимаюсь любимым делом.
– Зачем Вы это делаете?
– Людей люблю.
И разве может из ее уст прозвучать другой ответ?
