Санкт-Петербургский академический драматический театр имени В.Ф. Комиссаржевской предлагает еще одну версию легендарной трагедии Шекспира – «Гамлет QUEST» в постановке Романа Смирнова (премьера – 7,8 и 15 июля). Это игра-путешествие вечного сюжета по произведениям литературы разных эпох, по закоулкам нашей памяти. Рядом со зрителем в пути – Б. Пастернак, А. Ахматова, Р.М. Рильке, А. Грибоедов, И. Бродский, А. Чехов, В. Высоцкий, А. Башлачев, современные авторы.
– Идея спектакля возникла после просмотра в интернете песни Федора Чистякова «Сорвало башню», посвященной Саше Башлачеву, – говорит режиссер-постановщик. – В ней я увидел ключ к нашему «Гамлету», в ней великий гамлетовский вопрос поставлен очень жестко. Я сразу представил себе весь спектакль, всю историю через эту песню…
Из тех постановок, что я видел, пожалуй, только Гамлет Высоцкого для меня оказался важен и по-настоящему близок. В том «Гамлете» (мне так повезло, что я мог его видеть много раз и знаю почти наизусть) даже гениальные декорации Давида Боровского и режиссура Юрия Любимова отступают на второй план перед личностью Высоцкого. Это пьеса такая таинственная – здесь в центре и всего важнее оказывается Поэт, играющий трагического Поэта. Таким Гамлетом должен стремиться быть любой актер, берущийся за эту роль.
И Федор Чистяков мне кажется таким же Гамлетом. Вначале я думал, что буду использовать песни разных авторов нашего поколения, но когда вслушался в его песни, то нашел там и Офелию, и военную тему, и дуэты, и даже монолог Полония. У Федора мироощущение гамлетовское, он так смотрит на мир. И я понял, что композитором должен быть он один, больше никого не нужно. Это будет музыкальный спектакль, но не мюзикл и не рок-опера, а некий новый жанр, который пока не имеет названия – северный блюз в двух частях, как обозначено в афише.
А ход спектакля, мне кажется, точно определен в названии словом «quest». Надеюсь, у нас будет много прямого общения, приключений, игры со зрителем: игры буквальной – театральной, и в метафизическом смысле – игры с текстом. Потому что мы не «раскрашиваем» текст Шекспира в переводе Пастернака. Мы играем еще и с самим каноническим сюжетом: это некая рефлексия на сюжет пьесы, круг ассоциаций, культурных отсылок, которые она вызывает сегодня.
