В Москве продолжается выставка «Россия в ее иконе. Неизвестные произведения XV – начала XX века из собрания Игоря Сысолятина», о которой мы уже рассказывали в канун ее открытия. Экспозиция развернута в частном Музее русской иконы имени Михаила Абрамова. В ней можно увидеть редкие иконы XV–XVI веков, новообретенные иконы строгановских мастеров, работы изографов Оружейной палаты и их последователей̆, яркие провинциальные образы XVII столетия, эффектные памятники эпохи барокко из Москвы, Великого Устюга и Кинешмы, произведения из старообрядческих регионов, искусство иконописцев Палеха и Мстёры. Большая часть работ представлена широкой публике впервые.
Директор и один из основателей музея Николай Васильевич Задорожный в беседе с «Русским Меценатом» усомнился в том, что главные находки на ниве иконописи сделаны и новых ждать не приходится:
– К коллекционированию икон надо подходить религиозно-мистически. Мой учитель Николай Александрович Воробьев, который в 1967 году познакомил меня и с древней иконой, и с техникой ее реставрации и с тем, что под более свежими записями можно обнаружить ранний слой, написал в 1985 году труд «Записки собирателя». Он утверждал, что материал исчерпан, коллекционерам икон собирать нечего, все памятники в музеях либо в частных собраниях и началась скучная жизнь. А после этого появляется грандиозное собрание древних икон Виктора Бондаренко, потом не менее великолепное собрание икон Михаила Елизаветина, известного также как Де Буар. Потом возникает наш музей, которому уже 16 лет, в котором два зала древних икон соседствуют с нынешней выставкой. И вот наш полк собирателей пополнил Игорь Александрович Сысолятин, которого еще год назад я не знал. Только слышал, что какой-то русский на аукционе в Дюссельдорфе приобрел икону «Распятие» конца XV века за 150 тыс евро. Некоторые коллекционеры думали, участвовать в торгах или нет. А икона оказалась с прекрасной, драматичной судьбой: она участвовала в выставке, которую в 1929-1932 гг по заданию Советского правительства организовал академик Игорь Грабарь для знакомства западной публики с красотой древнерусской живописи, – да так на Западе и осталась. Поэтому ее возвращение в Россию в большой степени промысел Божий. Кроме того, ладно – древние иконы, любовь к которым привил мне Н.А. Воробьев. Но сейчас открылись новые темы: модерн в иконе начала ХХ века, невьянская школа иконописи конца XVIII–XIX веков, великолепный Палех…
Знаете, советский историк древнерусского и византийского искусства Виктор Лазарев называл иконы, написанные после XVIII века, частушками, как что-то несерьезное. А известный искусствовед начала ХХ века Павел Муратов говорил, что искусство Палеха может вызвать восторг только у того, кто под искусством понимает искусность, т.е. ремесло. Но посмотрите на нашей выставке две палехские иконы из собрания Игоря Сысолятина – они блестящие, они нежные, они живые, они возвышенные!
Высокую оценку собранию Игоря Сысолятина дал и куратор выставки кандидат искусствоведения Александр Сергеевич Преображенский:
– Это собрание включает в себя памятники, которые достаточно высоко приподнимаются над средним уровнем и вправе называться выдающимися. А такие памятники требуют длительного изучения, этим объясняется, что каталог выставки готовился два года. Но время было потрачено не зря, наша культура обогатились введенными в научный оборот памятниками, крайне важными для реконструкции истории русской иконописи… Выставка – это повод, немного отстранившись от исследовательского процесса, увидеть собрание в новом качестве, объективно оценить его незаурядность и понять, насколько велик труд Игоря Сысолятина, который увлеченно занимался формированием своей коллекции, прочесывал каталоги зарубежных аукционов, азартно боролся за произведения, которые его привлекали, и, как правило, побеждал в этих схватках. Тем самым он вернул на Родину много незаменимых для истории русской иконописи произведений. Но даже если перед нами икона, о бытовании которой было доселе неизвестно, она позволяет лишний раз ощутить красоту древнерусской иконописи. Подчас именно в силу неизвестности такие незнакомки производят наиболее яркое впечатление, они не передавались из рук в руки, не кочевали по каталогам, что обещает новые открытия.
– Вы знаете об иконах если не все, то очень многое. И все-таки встретились вам в этой коллекции памятники по-настоящему поразившие?
– Встретились, и не единожды. Среди них произведения ранее неизвестных иконописцев или написанные в тех художественных центрах, судьба которых еще не реконструирована. Кроме того, есть иконы, отличающиеся высочайшим художественным качеством. Конечно, для меня было откровением «Распятие». Не меньшим откровением стала хотя и руинированная, но очень древняя, очень эффектная икона, воплощающая Богоматерь с предстоящими апостолом Филиппом и священномучеником Ипатием, которая относится к началу XVI века и, судя по замыслу, связана с Ипатьевским монастырем в Костроме. Большое впечатление произвели иконы строгановских мастеров – «Троица» и «Благовещение».
Об истории приобретения занимающей центральное место на втором этаже экспозиции иконы «Распятие», изображение которой вынесено на обложку каталога, «Русскому Меценату» рассказал сам коллекционер Игорь Сысолятин
– Она безусловно обладает выдающейся художественной ценностью как образец древнерусской новгородской живописи. Но главная изюминка и детективная составляющая – это ее бытование уже в послереволюционное время. Икона находилась в государственном музейном фонде, но лет пять назад появилась на одном из западных аукционов и описывалась как икона московской школы, круг Дионисия. К счастью, в командировку со мной для просмотра лотов аукциона отправился Виктор Вячеславович Баранов – пожалуй, никто в мире лучше него не разбирается в русской иконописи, с технологической точки зрения. Он может безошибочно установить степень сохранности, уровень зареставрированности, период и место написания иконы. Виктор Вячеславович обратил внимание на наклейки на ее обратной стороне – отметки зарубежных экспозиций и каталожные номера. Для непосвященного эти символы ничего не значат, но специалист определил по ним принадлежность иконы к знаменитой выставке, которую Игорь Грабарь вывез на смотрины для западного мира. Цели этой презентации были явно меркантильно-коммерческие: страна нуждалась в деньгах на индустриализацию, на великие стройки первой пятилетки. Виктор Баранов изучал эту икону в течение нескольких часов, после чего сказал мне: «Игорь, ее надо покупать, сколько бы она ни стоила». Уже после приобретения иконы мы продолжали изучать ее провенанс, удалось найти фотографию из американского музея 1930-х годов, где побывала выставка Грабаря, и на стене видно наше «Распятие», причем номер 81 по каталогу соответствует номеру, оставшемуся на иконе.
– Фраза «покупать любой ценой» тогда вас не смутила?
– Не смутила, потому что мне повезло: аукцион оказался малозаметным для мощных игроков рынка, они пропустили его, не приняли участие в торгах, и уникальная икона была продана по цене, не соответствующей ее возрасту, не говоря уже об истории бытования. Я готов был платить на порядок больше, ради восстановления исторической справедливости и возвращения памятника средневековой иконописи на родину. Еще раз спасибо Виктору Баранову, который помог его идентифицировать.
Сейчас в коллекции Игоря Сысолятина более тысячи икон, 320 из них были отобраны для выставки, отражающей историю русской церковной живописи за пять веков, с XV по начало XX века, во всей полноте ее проявлений. Можно сказать, коллекционер и музей нашли друг друга. Музей русской иконы имени Михаила Абрамова – один из первых отечественных музеев такого профиля, созданных на базе частного собрания, которое включает многие произведения, возвращенные в Россию из-за границы. Правда, чтобы принять выставку «Россия в иконе», экспонатам музея пришлось изрядно потесниться. Основатель музея Михаил Абрамов задумывался о расширении экспозиционных площадей – не только для своей богатейшей коллекции.
– Михаил Юрьевич хотел выкупить землю в хорошем месте и построить на свои деньги здание примерно на 20 тыс кв м, в котором могли бы размещаться собрания икон частных коллекционеров, что позволило бы показать их публике и вводить в научный оборот, – вновь вступает в разговор Николай Задорожный. – Предполагалось также по договоренности с государственными музеями показывать на экспозициях иконы из запасников, которые никто, кроме сотрудников самих же музеев, не видит. Но с трагической гибелью Михаила Юрьевича в 2019 году эти планы пришлось отложить. Такую фигуру, как он, заместить невозможно. Его дело продолжает мама Галина Михайловна, возглавляющая Благотворительный фонд имени Михаила Абрамова по сохранению, изучению и популяризации произведений древнерусского искусства. В этом названии – все то, чем с огромным энтузиазмом занимался Михаил Юрьевич. Ею движет материнская любовь, осознание своей миссии. Галина Михайловна говорит: «Получилось так, что мой Миша воздвиг себе памятник – музей, и я сделаю все, чтобы этот памятник сохранить». Для Михаила Юрьевича было принципиально, что посещение, экскурсии, лекции и концерты в музее – бесплатные, и мы верны этой традиции. Мы сохранили коллектив, сохранили целеустремленность, у нас была прекрасная выставка в Южной Корее, мы проводим масштабную выставку в здании на Гончарной. Музей живет!
На снимках сверху вниз: церемония открытия, экспонаты выставки, коллекционер Игорь Сысолятин, Галина Михайловна Абрамова на фоне портрета сына
