В Северо-Западном региональном центре ТАСС обсуждалась вроде бы не самая актуальная на сегодня проблема травли диких животных. Но отношение к ней – индикатор гуманности общества. В разговоре приняли участие специалисты разного профиля – доктор биологических наук Алексей Сазанов, адвокат по правам животных Людмила Луцюк, руководитель местного отделения Центра защиты прав животных «ВИТА» Динара Агеева, президент благотворительной общественной организации «Балтийская забота о животных» Елена Боброва, психотерапевт Евгения Иванова, старший преподаватель Института специальной педагогики и психологии имени Рауля Валленберга Маргарита Изотова. И все они были единодушны в осуждении деятельности так называемых притравочных станций (в России их называют испытательно-тренировочными, ИТС).
Притравочные станции — это места, где содержатся дикие животные (лисы, еноты, барсуки, кабаны, волки, даже медведи) с целью натравливания на них охотничьих собак. Для владельцев ИТС это бизнес. Цены установлены как на первое знакомство собаки со зверем, так и на саму притравку. По данным зоозащитников, звери находятся в плохих условиях: их редко кормят, клетки не убирают, животным даже вырывают когти и зубы, чтобы, отбиваясь от собак, они не могли их поранить.
Сейчас притравочные станции — довольно распространённое в России явление: на одном из сайтов их зарегистрировано около 150 (больше всего в Москве и Московской области, в Центральной части России и на Урале). Зоозащитники отмечают, что это далеко не полный список: некоторые станции не имеют своего сайта, поэтому произвести точные подсчёты, а тем более контролировать их деятельность довольно сложно.
В то же время сами собаководы не видят в притравках никакой опасности. Так, владелица таксы и западносибирской лайки из Саратова Мария Королёва сообщила корреспонденту «Русского Мецената»: «На таких станциях животные растут: их кормят, за ними ухаживают. Там есть кабанихи, которым по 8-10 лет. А погонять их дают по очереди, два-три раза в месяц. На выставках охотничьих собак кабана приводят дикого, из леса. Собаки его не кусают — лают только, ну, потрепать могут, но это нестрашно. А потом выпускают обратно в лес. Лисы, барсуки тоже ручные. Их не дают драть: посадят в клетку, а мелких собак вокруг пускают, чтобы они зверя облаяли. Моя такса Дуська с лисой вообще мирно сидела. Испытания по кровяному следу проводят «с помощью» говядины и свинины».
Кто же прав? В Гражданском кодексе Российской Федерации животные определяются как имущество или вещь гражданина. В статье 137 ГК говорится: «К животным применяются общие правила об имуществе, поскольку законом или иными правовыми актами не предусмотрено иное. При осуществлении прав не допускается жестокое обращение с животными, противоречащее принципам гуманности».
Тем не менее, как пояснила Людмила Луцюк, «в российском законодательстве отношения «человек и его партнёр-животное» не отрегулированы. Нужно ввести прямой запрет притравки на диких животных. Это единственный способ, который может предотвратить жестокое обращение с животными, содержащимися в неволе. Они не являются охотничьими ресурсами, а процесс подготовки собаке к охоте не является процессом охоты».
В странах Евросоюза животные являются особым объектом права как существа, способные испытывать страдания. Поэтому притравки практически везде запрещены. А там, где их пока применяют, дикое животное находится в безопасности. Например, в норе ставят стекло. Собака видит и чувствует лису, а укусить не может.
Российские зоозащитники создали несколько петиций в Интернете с требованием законодательно запретить ИТС. Под одной уже собрано 750 тысяч подписей. Но реакции властей пока нет.
Оксана Соловьева
Фото автора и из личного архива Марии Королевой
