«Лёнькин кот» по науке | Русский Меценат

РЕКТОР-1

Профессор-экономист открыл фонд помощи бездомным животным в память о сыне.

Предполагается, что такой текст должен быть печальным и местами с надрывом, как принято писать о трагедиях. В данном случае это было бы неуместно. Одно название чего стоит — «Лёнькин кот», почти ёжкин. Какие тут слезы и печаль? Да и сам Лёня, в память о котором создан этот фонд, был «редким разгильдяем». Не мои слова. Лёниного отца — основателя фонда, человека ученого и весьма ироничного.
— Подвывая, мне, что ли, об этом рассказывать? Жизнь такая, фатум, — пожимает плечами заместитель директора Высшей школы экономики в Петербурге профессор Валерий Гордин.

«Лёнькин кот» предлагает сотрудничество.

Его сын летел в том самом самолете, что взорвался 31 октября 2015 года над Синаем. 28-летний Леонид Гордин возвращался домой в Питер. Он был со своей девушкой Сашей Илларионовой. Провели отпуск на теплом море. Впереди маячила свадьба, совсем скоро — 1 апреля.
— Нельзя же серьезное дело в такой день начинать, — журил отец.
— Ничего, весело начнем, зато потом все всерьез будет, — отшучивался Лёня.

Он всегда таким был — шебутным, остроумным, с легким характером. Работал в банке юристом. По папиным стопам не пошел, окончил юридический факультет.
— Быть банкиром — это не приговор, — улыбается папа. — Захотел бы, потом куда-нибудь в другое место перешел, может, и к нам. Но ему в банке нравилось.

Лёне 15 лет. С папой перед матчем «Зенита».

А еще Лёня очень любил животных. Лет с двадцати жил отдельно от родителей и постоянно заводил разных приемышей.
— Нет, конечно, здорово, что сын помогал «братьям меньшим», брал на передержку бездомных, подыскивал им хозяев. Но это было как-то по-детски, он свое увлечение не институционализировал, говоря по-научному, — рассуждает Валерий Эрнстович. — Вот я и подумал…

К тому времени позади остались жуткие месяцы опознания и похорон. Гордин-старший уже был в совете фонда «Рейс 9268», объединившего родственников погибших. Но хотелось сделать что-то в память именно о Лёне. Так родилась идея организации помощи бездомным животным.

— Уверен, Лёня бы ее категорически одобрил. Он поддерживал разные мои благие порывы, даже гордился мной в такие моменты. Как друг животных он в интернете сидел, в группах помощи, сейчас много таких сообществ. Ну а мне в блогеры уже поздновато. Поэтому занялся тем, что лучше умею, — объясняет профессор.

Актив фонда «Ленькин кот» на благотворительной акции.

Кто-то в такой ситуации растерялся бы. Или пошел по проторенной дорожке — открыл приют, который за неделю заполнился бы на 200 процентов. Но тут за дело взялся доктор экономических наук. Гордин собрал экспертный совет, пригласил опытных зоозащитников, спросил, чего им не хватает. Вспомнил все, что знал еще с 1990-х, когда преподавал менеджмент и маркетинг сотрудникам благотворительных организаций. Добавил достижения sharing economy (экономики общего потребления), о которой сейчас рассказывает студентам. И решил создать именно фонд, а при нем центр бесплатного проката ветеринарного оборудования, каких еще не было в России.

— Из разговоров с руководителями приютов я понял, что на корма и лечение подопечных деньги они худо-бедно находят, а как раз в инвентаре очень нуждаются, — говорит Гордин.

Пункт проката открылся на базе частной клиники «Элвет» 29 ноября 2016-го, когда в мире отмечался «Щедрый вторник» — Международный день добрых дел. Россия участвовала в нем впервые. С тех пор городские приюты могут бесплатно взять напрокат клетки, переноски, ловушки, оборудование для анестезии и реанимации.

Профессор Гордин со студентами.

— Пока самыми востребованными были, к нашему удивлению, не дорогие аппараты, а кошколовки — клетки, с помощью которых можно поймать бездомных, диких, не дающихся в руки животных, — рассказывает исполнительный директор фонда Ольга Карпенок.

Она не просто грамотный управленец и пиарщик. Валерий Гордин выбрал ее в директора по совету общего знакомого, по принципу «родственной души».
— Мы в семье никогда не покупали животных, подбирали несчастных на улице, — улыбается Ольга. — Когда я первый раз встретилась с Валерием Эрнстовичем и услышала от него про фонд, была так растрогана, что сразу согласилась с ним работать.

Действует пункт проката в очень правильном месте — клиникой «Элвет» руководит Айболит всех эрмитажных котов Анна Кондратьева.
— Она как эксперт поддержала идею с прокатом, — рассказывает Ольга. — Мы выдаем оборудование только зарегистрированным приютам. Заключаем с ними официальный договор. Прописаны даже санкции за нарушение сроков аренды. Но делаем это не для зарабатывания денег, а чтобы прокат не стал постоянным пользованием. Если честно, приюты пока к нам больше присматриваются. Их владельцы оказались как будто не готовы к тому, что им дадут что-то бесплатно.

Академический статус руководителя фонда не предполагает умилительной возни с пушистыми подопечными. Если уж заниматься благотворительностью, то системно и результативно.
— По западной модели фонды сами не делают что-то конкретное, они привлекают внимание к проблеме, подтягивают нужных людей, деньги и распределяют их среди тех, кто ее решает, — поясняет Гордин. — Сам я кошек не кормлю и в пункте проката не сижу — общаюсь с вице-губернаторами, с членами попечительского совета. В него входят два доктора наук, главный ветеринар города, депутат ЗакСа, член Общественного совета при Правительстве Петербурга по вопросам отношения к домашним животным (есть и такой!) актриса Анастасия Мельникова. Чтобы эти люди осенили фонд своим именем, морально поддержали, надо было встречаться с ними, привлекать в союзники.

По науке и название фонда выбиралось.
— Неужели фундаментальное «Памяти…», «Имени…» звучало бы лучше? — удивляется инициатор. — Начнем с того, что Лёня был веселым. И пафосное название ему бы точно не понравилось. К тому же я советовался с маркетологами. Они сразу одобрили наш вариант, потому что он запоминается влет.

Валерий Гордин, Анна Кондратьева и Ольга Карпенок на открытии пункта проката ветоборудования.

Кроме маркетологов, Валерий Гордин консультировался с психологами и социологами. Те сказали: «Идите к детям и объясняйте, что бездомные животные — это плохо. Дети станут вашими агентами влияния и будут убеждать родителей брать зверушек из приютов».

Развивая эту мысль, создатели фонда «Лёнькин кот» организовали передвижную выставку с милыми картинками про животных. Экспозиция будет кочевать по школам. А вместе с ней к детям придут преподаватели Академии художеств и научат школяров рисовать зверей.
— А если бы Лёня в детстве уговаривал вас завести кого-нибудь? Разрешили бы? — интересуюсь у Гордина.
— Сын жил со мной с 14 до 20 лет, до этого был у мамы. И никого у меня не просил.
— Но если бы попросил?
— Наверное, за что-то очень хорошее разрешил бы. Например, за порядок в комнате, — на ходу придумывает вариант строгий папа.
В раннем детстве, пока Лёня жил с мамой, у него была собака. Обычная такса, отношения с которой складывались непросто. С ней, скорее, приходилось воевать, она чувствовала себя хозяйкой в доме. Но стоило ему отделиться от родителей, как развернулся с зооспасением.
— У Лёни был любимый кот Кыся, прежними хозяевами выкинутый из окна. Лёнька его подобрал, они стали закадычными друзьями. Кыся с Лёней спал, ходил за ним по пятам, как привязанный. А летом его вывезли на дачу. И Кыся потерялся. Лёня долго искал его, писал объявления. И только в октябре кот нашелся. Радость! Я еще спросил сына: «Уверен, что твой?» «Конечно, вот пятнышко, где и должно быть».
Вскоре Лёня улетел со своей Сашей в Египет. Кот остался у Лёниной матери и совершенно отбился от рук. Уже после того, как все случилось, мать понесла его в клинику на осмотр. И оказалось, что это не кот, а кошечка! Лёнька этой невероятной новости уже не узнал.
«Счастье, когда все дома…» — девиз фонда «Лёнькин кот». Но парень, без которого не было бы этого фонда, домой не вернется. Как и его невеста Саша Илларионова.

Лёня и Саша познакомились за восемь месяцев до авиакатастрофы.

— Саша была светлым человеком. И Лёня — отличный, добрый парень, — говорит мама Саши Марина Илларионова. — Они очень боролись за свои отношения, вынашивали их, дорожили ими. Теперь они навсегда вместе, мы похоронили их рядом. Они никогда не расстанутся, не поссорятся. Меня эта трагедия совершенно выбила из колеи. И я как за соломинку ухватилась за предложение Валерия Гордина войти в совет фонда. Согласна, что память должна быть деятельной. Это ведь память и о Саше. Она тоже переживала за Кысю. И так же, как Лёня, улетала счастливая, что он нашелся.

Когда-то Валерий Гордин и Марина Илларионова, много лет проработавшие вместе в Финэке, познакомили своих детей. И вот жизнь их снова свела в проекте «Лёнькин кот».
— Страшно далек я был от всего этого зоозащитного движения, — признается Валерий Гордин. — И если бы не те печальные события, так и остался бы зооскептиком. Я же подсмеивался над Лёней с его зверушками. С другой стороны, мы с ним много путешествовали, за границей побывали во всех больших зоопарках. У бабушки на даче он собак подкармливал. Наверное, так и формируется человеческое отношение к животным. Воспитывать в лоб вообще нельзя. Почему мы и поехали по школам с выставками. Мы не говорим детям: «Любите животных». Мы говорим: «Нарисуйте их, а там посмотрим».

Валерий Гордин в университете.

К сожалению, еще один необычный, но очень нужный проект фонда «Лёнькин кот» пришлось пока отложить. Идею подсказала бывший вице-губернатор Петербурга Ольга Казанская, которая курировала и социальный блок в правительстве, и ветеринарию. Она обратила внимание на проблему животных, которые остаются после смерти хозяев. Многие одинокие старики заводят котиков или собачек, а потом печалятся: «Куда ж они без меня?»
— Мы хотели составить списки людей, готовых взять себе питомцев после смерти их пожилых хозяев. Готовили пилотный проект в Калининском районе. А вскоре нам позвонили из администрации и сказали, что выселяют из квартиры женщину, у которой дома 60 кошек. Мы взялись их пристроить.

В промежутках между лекциями, семинарами, совещаниями профессор Гордин, проклиная свое легкомыслие, разруливал процессы расселения и лечения этой кошачьей оравы. На проект по предотвращению бездомности питомцев пожилых людей сил попросту не хватило.
— В теории я все знал про благотворительность. Действительность внесла поправки, — говорит Валерий Эрнстович. — Все-таки на животных деньги дают хуже, чем на обездоленных детей и стариков. Пока собираем средства через кнопку на нашем сайте. Еще оформляем бумаги для регистрации фонда на краудфандинговой платформе. Опять же по науке, современный тренд. Не могу сказать, что к нам текут бурные финансовые потоки. Пока в основном это мои деньги, но ничего страшного.