На 87-м году жизни скончался Олег Попов. Как сообщает ТАСС, он умер на гастролях в Ростове, до последнего дня выходил на манеж, фактически умер на манеже…
И сразу вспомнилась наши встречи весной этого года: Олег Попов, давно живущий в Германии, после многолетнего перерыва приехал на гастроли в Россию. Выступал в петербургском Цирке на Фонтанке в программе «Пусть всегда будет солнце!» и в свой законный выходной вместе с женой Габриэлой навестил старого товарища — клоуна и дрессировщика медведей Владимира Дерябкина, создавшего на Петроградской стороне Музей граммофонов и цирковой салон. Мой друг Дерябкин не подвел – позвал меня, я – циркового фотографа Елену Бледных и мы обещали не мешать их воспоминаниям о совместных приключениях. А приключений хватало…
Встреча Олега Попова и Владимира Дерябкина-старшего.
Ели донской борщ, сваренный по спецзаказу германского гостя Людмилой Дерябкиной, блины с медом, пили чай. Улучив момент, я подсел к великому клоуну. «Олег Константинович, можно вас помучить?». – «Мучайте», – легко согласился он. «Чем большой артист отличается от просто талантливого?». – «Добротой» – тут же ответил он и показал на Дерябкина, дескать, не себя – его имею в виду.
Габи – милая обаятельная европейская женщина, его партнер по манежу, трогательно опекала мужа, который на 30 лет ее старше. Когда переходили из чайной в цирковой салон, негромко предупредила: «Смотри, впереди ступенка. И дальше вниз ступенка».
В цирковом салоне я рассказал Попову о своем знакомом, называвшем себя прожженным циником: «Он посмотрел номер, в котором вы ловите солнечный луч в авоську, а потом выпускаете, и неожиданно для себя пустил слезу». – «Значит, совесть осталась», – вновь мгновенно среагировал Попов.
Щек не надувал, общался без напряга и постоянно играл, но не напоказ, а для себя и лишь поглядывал на честную компанию, смотрите, мол, как занятно: из сушки сделал монокль, из сломанного баранка – курительную трубку, двигал гирьки старинных весов. Вспомнился его рассказ: однажды в больнице подсмотрел, как стерилизуют инструменты перед операцией. А вскоре в программе «Лечение смехом» появилась реприза: Попов-хирург достает из кастрюли для кипячения шприцев… сосиску и с аппетитом ест.
Когда журнал с публикацией о Попове вышел в свет («Русский Меценат», апрель 2016, стр. 40), мы – компания из трех взрослых и ребенка по имени Антон – отправились в Цирк на Фонтанке, чтобы передать его Олегу Константиновичу, а заодно посмотреть программу с участием знаменитого клоуна. Но это было последнее выступление Олега Попова в Петербурге, и свободных мест не было!
Я предпринял тактический ход – отправился в гримерку Попова с Антоном. Клоун с интересом просмотрел журнал и живо обратился к мальчику: «Тебя как зовут? Анто-он! Ты, наверное, антоновку любишь?» Антон опешил от такого вопроса и что-то промычал. «А я в детстве очень любил антоновку. Значит, мы с тобой родственники по яблочной линии», – как ни в чем ни бывало продолжал старый клоун. И вновь я поразился естественности и простоте его общения.
«Сколько вас, двое?» – озабоченно спросила Габи. «Четверо», – безнадежно ответил я. Она покачала головой и позвала администратора: «Помоги». А потом сказала нам: «Приходите после представления – фотографироваться».
Мы сидели в первом ряду и смотрели легендарный номер, в котором клоун ловит в авоську солнечный лучик, а потом выпускает – для всех нас.
Аркадий СОСНОВ
Фото: Елена БЛЕДНЫХ
