Молодой британец Ксандер Париш стал своим в труппе Мариинского балета.
Гастроли балетной труппы Мариинского театра в Лондоне — всегда событие, неважно, первые они или одиннадцатые по счету, как минувшим летом. Гастроли в перекрестный год культуры Великобритании и России, да еще на фоне сложной международной обстановки, были обречены на пристальное внимание публики. И она не разочаровалась увиденным. Двадцать один спектакль балетного марафона, трехнедельный аншлаг в Королевском театре Ковент Гарден, восторженные рецензии искушенных критиков — успех поистине ошеломляющий.
Руководитель труппы заслуженный артист России Юрий Фатеев сравнил гастроли в Лондоне с балетной Олимпиадой, на которой нельзя проиграть: «Многие помнят, как театр приезжал в прошлый раз, помнят высокий уровень спектаклей, солистов и кордебалета, поэтому танцевать можно было только лучше, оставаясь первой балетной труппой мира».
В программу тура вошли эталон русской классики «Лебединое озеро», «Аполлон» и «Сон в летнюю ночь» Дж. Баланчина, впервые исполненный вне сцены Мариинского театра, «Ромео и Джульетта» Лавровского на еще один бессмертный шекспировский сюжет, одноактные балеты «Жар-птица» Михаила Фокина, Concerto DSCH А. Ратманского, а также «Маргарита и Арман» в постановке зачинателя британской национальной хореографии Фредерика Аштона.
Соотечественники Шекспира и Аштона оценили приношение: представленный набор балетов был назван лучшим за всю историю гастролей Мариинки в Туманном Альбионе.
Лидером по числу показов стало «Лебединое озеро» (девять спектаклей с семью составами исполнителей главных партий), а главным объектом восхищения — кордебалет Мариинки, с его «изящной точностью, как у часового механизма, достойной Фаберже» (The Times) и «аристократической уверенностью» (The Independent).
Кажется, самой ожидаемой была недавняя премьера фестиваля «Звезды белых ночей», балет «Маргарита и Арман». Дважды по-разному исполненный, он вызвал смешанные чувства восторга и грусти: в Великобритании привыкли, что Маргариту может танцевать только Марго Фонтейн. Но Ульяна Лопаткина «в мельчайших деталях образа представила всю глубину эмоций» (The Telegraph). А заокеанская The New York Times допустила, что поиски балерины для этой роли завершены, ведь «Вишнева… способна сыграть страстную любовь, трагическую смерть, а также потрясающе выглядеть в платьях от Сесил Бейтон».
Юрий Фатеев привез на смотрины в Лондон не только мегазвезд, но и молодое поколение артистов Мариинки. Среди них был чистокровный британец — Ксандер Париш, исполнивший три ведущие партии в «Ромео и Джульетте», «Лебедином озере» и «Аполлоне», — неплохо для первого выступления на родине после отъезда в Россию в 2010 году!
До этого Ксандер танцевал на сцене Королевского оперного театра Лондона, где его талант, похоже, не разглядели. Тем не менее, когда я попросила Ксандера о встрече в его любимом месте города, он повел меня на крышу Royal Opera House. Пробираясь через декорации, я заметила алый цветок из балета «Сон в летнюю ночь». Инстинктивно зажмурилась, потому что, по Шекспиру, если смазать веки соком этого цветка, влюбишься «в первое живое существо, которое глазам твоим предстанет». Хотя в Ксандера и без цветка влюбиться несложно, даже критики отмечают его «вызывающе романтический вид», а в личном общении он оказался галантным, милым и веселым. По-русски Ксандер говорит с запинкой, для простоты общения решили перейти на английский.
— Я ходил по сцене, которая находится прямо под нами, с копьем и танцевал очень мало, — с улыбкой вспоминал он, сидя, как Карлсон на крыше, с которой открывалась прекрасная панорама британской столицы. — Семь лет назад к нам с мастер-классом приехал балетмейстер-репетитор из России Юрий Фатеев. После занятий я попросил его посмотреть мои прыжки и исправить ошибки.
А через полгода тот самый Юрий Фатеев стал художественным руководителем балета Мариинского театра и написал Ксандеру письмо с приглашением в труппу.
— Ему понравилось мое отношение к работе, он увидел во мне потенциал, длинные ноги, голод к учебе и хорошую дисциплину, — исправно перечислял Ксандер. — Позвав в Россию, он обещал сделать меня принцем в Мариинском балете. Тогда я счел это шуткой, потому что никогда ничего толком на сцене не танцевал, а тут Мариинка! И не ответил.
Вскоре Юрий Фатеев привез труппу на гастроли в Лондон и снова позвал Париша в Россию.
Ксандер Париш в балете «Аполлон»
Ксандер с одним из друзей по труппе Мариинского балета Константином Зверевым
— Какая Россия? Я же британец! Я ни слова не говорил по-русски, но готов был бросить вызов судьбе, — рассказывал Ксандер на безупречном английском. — Друзья решили, что я схожу с ума, папа напомнил про хорошую зарплату, медицинскую страховку и пенсионные накопления здесь, в Лондоне. А вечером я снова вышел на сцену с копьем. После спектакля я подумал, что мне уже 21 год, и на следующий день купил билет до Санкт-Петербурга.
Делясь первыми впечатлениями от январского Санкт-Петербурга, Ксандер помогает себе изящными движениями рук, словно вписывает его очертания в серое лондонское небо.
— Хотя мы приземлились в три часа дня, было темно. Меня окружали желтые огни, лед и пар от дыхания людей. Вскоре я увидел Мариинский театр. Он выглядел как мятно-зеленый драгоценный камень в снегу! Внутри тоже все было магическим. Я мог потрогать стены, к которым прикасались Нижинский, Павлова, Барышников, пройти по истоптанным ступенькам лестниц. Меня, привыкшего к современному зданию Королевского оперного театра, где все постоянно реновируется, эта атмосфера подлинности до сих пор завораживает.
Через год Ксандер получил первую сольную роль: Беранже из «Раймонды». Именно тогда, во время гастрольного тура в Германию, он почувствовал, что российские коллеги его приняли.
— Ровесники были сначала чуть холодноваты, — отметил Ксандер. — Но ребята помладше, двадцатилетние, стали просить меня перевести американские песни, которые они слушали. Я начал учить их английским словам, они меня — русским. Постепенно Мариинка меня усыновила. За четыре года я многому научился, потому что Королевскому балету всего 83 года, а Мариинскому уже 231! Это совсем разные традиции. В Мариинке преподают звезды, которым по восемьдесят лет! Они сами танцевали все эти роли и не стесняются выворачивать мои ноги и плечи так, как учили сто лет назад! В Лондоне у нас таких преподавателей не было. Плюс в Великобритании недавно вышел закон, запрещающий учителю дотрагиваться до ученика. Но как можно научиться правильно ставить ногу, если преподаватель не вывернет ее и не поставит, как следует, особенно, когда тебе двенадцать лет?
Ксандер пригласил меня на репетицию «Аполлона», чтобы убедить (и заодно самому убедиться?), что все делает «как следует». А после спектакля, на котором были его родители, младшая сестра, друзья и, как он пошутил, «пол-Англии моих знакомых», критики нашли в его Аполлоне «ясную элегантность танца», «чистые линии и высокий прыжок», а также выразительные детали: «прогулку на пятках молодого бога» и «свингующие» руки».
— Я очень волновался перед выходом на сцену Королевского оперного театра в качестве русского танцора, — признался Ксандер там, на крыше. — Но все прошло хорошо. Я почувствовал себя так, будто надел старые удобные ботинки. Это счастье. Теперь у меня больше уверенности перед новыми премьерами в Мариинке.
Не будем загадывать, как сложится творческая судьба этого перспективного танцовщика и обаятельного парня. Но, когда ты сидишь над сценой, где тебе доставались лишь третьи роли, и делишься планами подготовки к ведущим партиям в лучшем балете мира, — это добрый знак!
Кристина МОСКАЛЕНКО (Лондон).
Фото: Сергей Проскуряков
РУССКИЙ МЕЦЕНАТ / RUSSIAN MAECENAS № 18/1, ОКТЯБРЬ 2014 г.
